Цитата дня

«От всей души нужно любить всякого человека, но надежду возлагать на одного Бога, и Ему одному служить... Ибо пока Он хранит нас, и друзья (ангелы) нам помогают, и враги (демоны) бессильны причинить нам зло. А когда Он нас оставит, то и все друзья от нас отвращаются и враги берут над нами силу» (прп. Максим Исповедник)

oshibki1.jpg

Храм Успения Пресвятой Богородицы г. Подольск (Котовск)

Таким храм может стать с Вашей помощью!

Рейтинг:  5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 

Нарния через дорогу

Владислав Дятлов

Замок "странных людей" и параллельные миры

Часть 1-я

С Центральным ботаническим садом связано одно из моих ярких впечатлений детства. Конец 1970-х. Мама-журналист идёт собирать материал для публикации в газете. И берёт меня — ещё дошкольника — с собой. Первая «необычность» уже на входе: два кассовых киоска в виде гигантских (так тогда казалось) «грибов» — сужающиеся к земле «кабинки» с «долгополыми» тёмными кровлями-козырьками. В настоящее время «грибы» остались, только кассиры пересели в более просторные МАФы, а на месте прежних кабинок остались по четыре каркасных бетонных столба, окрашенных в белый цвет.

За кассами начинались места, не похожие на остальной город. Да, в «остальном городе» были и парки, и просто множество зелени вдоль улиц и во дворах. Но страна «Ботанического сада» отличалась.

...Долго-долго идёшь по большой дороге, вдоль которой сменяют друг друга «леса» и «поля», холмы и овраги. В конце более-менее прямого пути дорога делает изгиб, и взору вдруг открывается старинный зáмок. Или городок. Как в сказке...

Зáмок стоял «островком» среди мира природы: с трёх сторон его окружали зелёные склоны, с четвёртой подступали воды Днепра. Там работали люди, к которым и шла мама. Я спрашивал их про зáмок, они приветливо отвечали. Из их рассказа я понял немного: прежде всего, что здесь не зáмок и не городок; дворик с постройками назывался как-то иначе, а как — я сходу не запомнил. Построили его давным давно какие-то «странные люди» (как они назывались, мне тоже не врезалось в память). Но один из «странных людей» всё время выходил на башню возле ворот и ударял во что-то звонкое...

Прошли годы. Я узнал, что «странные люди» действительно странные — если смотреть на них с точки зрения атеизма. Это монахи, а их дворик с постройками называется «монастырь». Башня у входа была «колокольней», а поднимавшийся на неё человек — «звонарём». А рассказчики, у которых мы с мамой побывали тогда в гостях, были сотрудниками Института археологии, обитавшего в Выдубицком монастыре с 1975 по 1997 год.

А ещё я понял, что Ботанический сад — это собранные воедино множества «параллельных миров». Здесь слились мир растений и певчих птиц, высот с их панорамами и низин с присущей им тишиной, мир истории, мир архитектуры, мир подземелий, мир Веры и Вечности. Кроме лесов и лужаек, беседок и цветников, фонтанов и оранжерей, вершин и оврагов, аллей и дебрей, здесь можно увидеть пещеры и крепостные валы, могилы и храмы, древние надписи на стенах и колокола (пять комплектов, включая четыре «работающих»). Здесь сохранилось ласточкино гнездо XI века и идут старейшие в Киеве башенные часы, исправные со дня их запуска в 1858 году.

Задолго до появления современной «ботаники» красоту этих мест отмечали писатели XII, XVII и XIX веков. Десятый год живу рядом — через дорогу — и с каждым визитом в страну «параллельных миров» ощущаю, что для меня она сродни Нарнии: с эпохами и легендами, героями и чудесами. А совсем недавно я обнаружил в ней и тот самый Угол с настоящим Фонарным Столбом...

Между Выдубичами и Зверинцом
Ботанический сад протянулся почти на два километра с севера на юг и почти на километр с запада на восток. Он занимает плато, южные и восточные склоны возвышенности, поднимающейся в километре к югу от Киево-Печерской Лавры и окаймлённой долинами. Восточная половина возвышенности принадлежит к местности «Выдубичи», западная — к местности «Зверинéц».

Пытаясь объяснить происхождение топонима «Зверинéц», киевский археолог Александр Эртель упоминает «предание... что тут происходили великокняжеские охоты, и что это место было очень богато зверем». Возможно, предание возникло не на пустом месте. Под 1070 годом в Лаврентьевском списке (составлен в 1377 году монахом Лаврентием по благословению Суздальского епископа Дионисия) летописной «Повести временных лет» (начало XII века) читаются строки: «Заложена бысть церкы святаго Михаила в монастыре Всеволожи». Ипатьевский список (составленный в начале XV века и долгое время находившийся на хранении в Ипатьевском монастыре г. Костромы) дополняет эту фразу словами: «на Выдобычи».

Всеволод — один из трёх старших сыновей Ярослава Мудрого. В 1070 году он княжил в Переяславе (нынешнем Переяславе-Хмельницком). Под 1096 годом «Повесть временных лет» сообщает о разорении киевской округи половцами, которые «зажгоша двор Красныи, егоже поставил благоверныи князь Всеволод на холму, нарицаемем Выдобычи» (в другом чтении: «на холму, иже есть над Выдобыч»).

Сопоставление двух летописных отрывков даёт понять, что Всеволод воздвиг на Выдубичах не только каменный монастырский храм святого Архангела Михаила (точнее, Чуда Архангела Михаила в Хонах), но и свой загородный двор, прозванный «Красным», то есть «Красивым». В окрестностях этого двора и происходили княжеские охоты. Допускают, что при дворе мог располагаться и настоящий «звери`нец», где держали обученных для охоты животных и «диковинных» зверей.

Рождение топонима «Выдубичи» объясняют двояко. По преданию, когда в 988 году равноапостольный князь Владимир крестил киевлян и велел сбросить в Днепр языческого идола Перуна, некоторые из русичей бежали по берегу за уносимым водой «кумиром» и восклицали: «Выдыбай!» («Выплывай!»). Там, где теперь стоит Выдубицкий монастырь, идола прибило к берегу, после чего христиане привязали к изваянию камень и утопили. В память о «выдыбании» Перуна здешняя местность обрела название Выдубичи, а в память о потоплении идола украсилась при святом князе Владимире храмом в честь Чуда Архангела Михаила.

Вышеуказанное предание, со ссылкой на старожилов Киева, впервые изложено в рукописной «Хронике» настоятеля Киевского Архангело-Михайловского Златоверхого монастыря игумена Феодосия Сафоновича (второй половины XVII века) и повторено в печатном киевском «Синопсисе» (третье издание, 1680 год).

По содержанию данное предание отличается от рассказа «Повести временных лет»: умалчивая о «выдыбании» идола на Выдубичах, она отмечает, что Владимир послал вслед за идолом воинов с приказом отталкивать Перуна, если того прибьёт к берегу, и что «кумира» вынесло на песок за порогами Днепра — южной границей Руси описываемой эпохи.

Невзирая на разночтение, в «Синопсисе» приведены друг за другом обе версии — сначала летописная, затем игумена Феодосия, перед которой сделана оговорка: «Носит же ся и сия повесть от старых людей».

Вторая, научная версия о «Выдубичах» появилась на рубеже XIX–XX веков: топоним произошёл от древней переправы через Днепр (летописи упоминают о ней в связи с событиями 1097 и 1245 годов), где «выдыбали», то есть причаливали, ладьи и плоты.

Почти Римские катакомбы

Сообщение летописи о постройке Всеволодом каменной Чудо-Михайловской церкви «в монастыре» разделило историков на две группы: одни датируют основание монастыря 1070 годом, другие — более ранним временем. В первом случае монастырь изначально был княжеским, патрональным. Во втором — князь, строя двор на Выдубичах, взял под опеку местную монашескую общину. Некоторые придерживаются мнения, что эта община была пещерной, и именно ей обязаны своим рождением Зверинéцкие пещеры.

По примеру многих монахов Египта и Палестины, Малой Азии и Балкан киевские монахи XI–XII веков создали несколько пещерных монастырей: Печерский, Зверинéцкий и Гнилецкий. В отличие от Восточного Средиземноморья, климат и геология Среднего Поднепровья не позволили киевским «печерянам» создавать большие подземные обители.

Так, когда в Печерском монастыре насчитывалось 15 иноков, пришлось строить первую наземную церковь, а когда стало более 20-ти, большинство братии переселилось на поверхность. После этого подземелья служили лишь местом подвига отдельных «пещерников», в том числе затворников, а также монастырской усыпальницей, где в стенах коридоров выдалбливали локулы для одиночных погребений и крипты для нескольких соседствующих.

О Зверинéцком монастыре сообщают только подземные надписи о его игуменах, впервые обнаруженные вместе с одноимёнными пещерами на рубеже XIX–XX веков. В древних монашеских погребальных пещерах под северо-западной оконечностью Ботсада были найдены граффити: «[Помяни, Господи,] игумени Звериньсьци Левонътья, Марькьяна, Михаіла, Ионы, Мины, Клименьтья, Мануила», «Климяньньтьт... игум... Звер...».

Найденные в Зверинецких пещерах предметы датируются древнерусским временем и XVII–XVIII веками. В начале ХХ века трудами князя Владимира Жевахова — потомка гетмана Даниила Апостола — Зверинéцкие пещеры были расчищены и укреплены, а на поверхности при них построен скит, временно подчинённый Киево-Печерской Лавре.

При взрыве в 1918 году артиллерийских складов на Зверинцé наземная скитская церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы сильно пострадала и после ремонта была переосвящена в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Тогда же специально для храма, отстроенного после катастрофы, известный мастер Иван Ижакевич написал образ «Всех скорбящих Радость». В настоящее время икона, некогда утраченная, возвращена и находится в монастыре.

В 1924 году князь Жевахов принял в скиту монашество с именем Иоасаф — в честь канонизированного в 1911 году святителя Иоасафа (Горленко), епископа Белгородского, внука Даниила Апостола. Впоследствии князь-инок стал епископом и священномучеником: в 1937 году его расстреляли как «врага народа», в 2002-м он был прославлен в лике святых.

С 1997 года в Зверинéцких пещерах возобновлены богослужения, а на стыке «нулевых» и «десятых» годов XXI века при них сооружён новый монастырь. Исполненный в стиле мастерского подражания зодчеству Византии и Древней Руси, ансамбль монастырских построек включает собор в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» с нижним храмом во имя святителя Иоасафа Белгородского и священномученика Иоасафа (Жевахова); малый храм в честь Зверинéцких святых, канонизированных в 2009 году (кроме семи игуменов, пещерные надписи упоминают ещё об отцах Андронике Пещернике и Феодоре Калике), и братский корпус.

В самих же пещерах, повторно исследованных и укреплённых в конце ХХ века (работы выполнены отделом «Киев подземный» Музея истории Киева), сохранились не только локулы и крипты, но и миниатюрная песчано-глинистая церковь с нишами престола и жертвенника (над которым, собственно, и уцелел поминальный список игуменов), крестом-граффити на своде и седалищами для священнослужителей. Кстати, изображение креста-граффити, известное под названием «Зверинецкий крест», в наше время получило весьма широкое распространение...

Часть II-ая

Готовы к продолжению сказки? О том, как однажды в детстве будущий учёный-историк впервые попал в загадочную страну Центрального ботанического сада, а теперь, спустя много лет, рассказывает в фактах и цифрах об этом месте — о лесах, садах и тропах, где ступала нога древних князей, реальных святых и даже Пресвятой Богородицы...

Сад сирени: равнение на храм

Основанный в 1930-х и открытый в 1964 году Ботанический сад по сути спас Зверинецко-Выдубицко-Ионинское «трёхмонастырье» от городской застройки. В 50-е годы ХХ века здесь был создан знаменитый сирингарий — сад сирени, визуальная «ось» которого чётко ориентирована именно на Выдубицкий монастырь. Образованный таким путём природно-архитектурный ландшафт стал одной из лучших визитных карточек Киева...

...Чудо-Михайловский храм Выдубицкого монастыря был освящён в 1088 году. Строилась церковь в два этапа: сначала возвели «корабль» здания с шестью внутренними опорами (пока Всеволод княжил в Переяславе), затем добавили западный притвор (когда Всеволод стал Киевским князем). О такой последовательности работ говорит шлифовка «несостоявшейся» западной стены, шов между нею и притвором (на котором строители оставили нетронутым гнездо ласточки), а также отдельные фундаменты у двух частей храма.

Под 1198–1200 годами Ипатьевская летопись сообщает о возведении в монастыре каменной подпорной стены зодчим Петром Милонегом — придворным мастером Киевского князя Рюрика Ростиславича. Летописец отмечает: подобное сооружение возводилось на Руси впервые, и окончание работ князь отметил великим пиром и милостыней (а игумен Моисей — похвальным словом князю, откуда в частности мы узнаём, что стена Милонега впечатляла современников не только своим архитектурным решением, но и открывавшимися с её гребня видами на Днепр).

Между 1593 и 1596 годами восточная половина храма всё же обрушилась. В 1610–1612 годах настоятель Антоний Грекович пристроил на месте разлома деревянный алтарь, а после пожара 1760 года здесь в 1766–1792 годах был произведён ремонт, в ходе которого деревянную стену заменили каменной, разделив интерьер на два этажа-придела: нижний Чудо-Михайловский и верхний Благовещенский. Основой для устройства второго этажа послужили княжеские полати, на уровень которых ведёт уцелевшая древняя винтовая лестница.

На рубеже 60–70-х годов ХХ века храм отреставрировали, на фасадах с кладки времён Всеволода удалили штукатурку, а в интерьере Чудо-Михайловского придела на южной стене притвора раскрыли фрагменты фресок.

В числе других примечательных вех истории монастыря можно вспомнить работу здесь игумена Сильвестра над «Повестью временных лет» (1116), остановку князя Даниила Галицкого во время поездки в Золотую Орду (1245), погребение на территории обители многих выдающихся деятелей науки и культуры, включая педагога Константина Ушинского (1824–1870) и супругов-меценатов Богдана (1849–1917) и Варвару Ханенко (1848–1922).

На рубеже XVII–XVIII веков в монастыре появился ряд каменных сооружений в стиле украинского барокко: Свято-Георгиевский собор, Преображенский храм с трапезной палатой (оба построены на средства полковника Михаила Миклашевского, запечатлевшего свой герб над входом в трапезную и впоследствии похороненного под собором), колокольня с церковью пророка Даниила во втором ярусе (четвертый ярус башни надстроен в начале XIX века).
Благословенные горы

В 1971 году археолог Иван Мовчан определил место расположения Красного двора (разграбленного после смерти в Киеве в 1157 году Юрия Долгорукого). Это мыс Чайка к северо-востоку от монастыря. Название мыса происходит от фамилии выдающегося хирурга Андроника Чайки (1881–1968), чья дача находилась в этом районе до 1936 года.

В 2010 году на мысу установили бревенчатую башню — наподобие одной из тех, что окружали Красный двор в XI–XII веках. С башни открывается панорама Днепра с четырьмя мостами — «потомками» былой переправы.

Укрепления Красного двора были не единственными в истории Выдубичей и Зверинца: за два года до вторжения Наполеона над забытыми к тому времени пещерами разместили земляное бастионное Зверинецкое укрепление — островок архипелага большой Киево-Печерской крепости, охватывавшей Лавру и её окрестности в XVIII–XIX веках и пережившей не одну модернизацию. Остатки валов укрепления до сих пор видны вблизи нового Зверинецкого монастыря.

В 1656 году сирийский архидиакон Павел Алеппский писал об окрестностях Выдубицкой обители: «Это благословенные горы, похожие, как нам говорили, на возвышенности Святой Горы своею приятностью и уединенностью. Они сами по себе производят пищу для отшельников и подвижников, которых здесь, по рассказам, очень много».

В 1841 году первый ректор Киевского университета Михайло Максимóвич, стоя на отроге плато к юго-западу от монастыря, отметил: «Какой-то особенный простор душе даёт это место, когда, отдыхая на нём, заглядишься на гряду возвышений, идущих на полдень, и на широкое под ними раздолье, по которому течёт многоразливный Днепр, далеко уносящий за собой ваши мысли. Особенно хорошо здесь весной, когда днепровские волны разольются как синее море и полуденный ветер от них навевает такую животворную свежесть, что и давно отжитая старина как будто молодеет в вашей памяти».

Вновь расцветший монастырь

На стыке 50–60-х годов XIX века на этом самом отроге был основан ещё один монастырь — Свято-Троицкий Ионинский. Его основатель, преподобный Иона Киевский (в миру Иван Мирошниченко), родился в начале XIX века в Кременчуге. В 1843 году он принял монашество в Брянской Белобережской пустыни. Особые видения, которых удостоился будущий святой, побудили его отправиться в Киев. Обитая поочерёдно в разных киевских монастырях, в 1858 году отец Иона был рукоположен в сан иеромонаха и впоследствии стал известным духовником.

Духовные чада, в первую очередь, супруга Киевского генерал-губернатора Екатерина Васильчикова, помогли ему учредить на стыке Зверинца и Выдубичей новый монастырь, призванный возродить традиции строгой подвижнической жизни. С 1860 года преподобный Иона руководил организацией Свято-Троицкой обители. В марте 1861 и 1862 годов Пречистая Богородица дважды являлась подвижнику на склоне между двумя обителями — в подтверждение верности места, выбранного для монастыря. К моменту кончины преподобного в 1902 году Ионинский славился далеко за пределами Киева, а по числу иноков уступал в городе только Лавре.

Многие монастырские корпуса пострадали при взрыве 1918 года, иные были снесены в советское время. Но уцелело самое ценное: каменный храм в честь Святой Троицы. Его изначальная часть — 1871–1872 годов постройки — была в плане крестообразной. Сделанные в 1897 году пристройки во входящих углах и новый притвор придали плану квадратные очертания. Своеобразие современному облику храма придают сочетание стиля украинского барокко у главного купола и «кирпичного» стиля фасадов, отсутствие полукруглых алтарных апсид, плоские потолки между внутренними опорными арками. Возрождённый на стыке ХХ—XXI веков интерьер гармонично объединяет настенную живопись XIX века и современное письмо в стиле древней Византии в иконах иконостаса и киотов.

Из пяти внутренних продольных нефов два крайних занимают придельные церкви: правая — в честь иконы Пресвятой Богородицы «Троеручица», левая — Всех святых. В узком нефе между центральным и «Троеручицким» приделами расположена подземная усыпальница преподобного Ионы, а между центральным и Всехсвятским бережно хранятся вещи, найденные при мощах подвижника во время обретения их в 1990-х годах: кипарисовый гроб и погребальные облачения. Сами же мощи святого положены в усыпальнице в новую раку и переоблачены.

При взгляде из-за Днепра Свято-Троицкий храм кажется частью единого ансамбля с Выдубицким монастырём: такой «оптический обман» возникает из-за невольного сравнения с соседней Лаврой, имеющей Верхнюю и Нижнюю территории.

В окружении храма примечательны крест на месте утраченной кельи старца Ионы (у юго-западного угла здания), крест на месте явления преподобному Пресвятой Богородицы в 1861–1862 годах (установлен в 1996-м), трапезная в виде сказочного терема и башня с самыми древними часами Киева (изготовлены в Париже в 1858 году). На первом этаже башни расположилась уютная монастырская «чайная», больше похожая на музей: её интерьер с антикварными принадлежностями стилизован в духе времён первого расцвета монастыря.

Особо нужно сказать о звоннице. Преподобный Иона мечтал о 110-метровой колокольне (на 14 м выше лаврской), для которой получил в подарок колокола в 350 и 1150 пудов. Однако закладка сооружения состоялась лишь после кончины старца, а в итоге строительство так и не началось. Нынешняя звонница — память о замысле основателя, и при небольшой высоте постройки её колокола достаточно велики и тяжелы.

На пространстве от звонницы до храма на земле расставлено несколько старых треснувших колоколов — таким образом, это пятый (после Ионинской звонницы и часовой башни, колоколен Зверинецкого и Выдубицкого монастырей) и единственный «умолкнувший» набор в ботсаду...

***

В публикациях о Киеве я часто называю ботсад «Малым Афоном» — в отличие от монастырей-пýстыней огромного Голосеевского леса, которые уподобил Святой Горе Киевский митрополит Филарет (Амфитеатров). Один вид дороги-серпантина с кипарисами между Ионинским и Выдубицким на фоне блистающей глади Днепра — это «Аминь» словам архидиакона Павла Алеппского о сходстве здешних высот и склонов со Святой Горой.

В то же время, поскольку я не монах, для себя у меня есть в запасе ещё одно «измерение» ботсада: нарнианское. Не могу от него отделаться после того, как однажды вечером увидел между Свято-Троицким храмом и трапезной-теремом тот самый угол и фонарный столб — из знаменитой повести Клайва Льюиса...

047

Источник: otrok-ua.ru