Цитата дня

 Иное суть страсти и иное грехи. Страсти суть: гнев, тщеславие, сластолюбие, ненависть, злая похоть и тому подобное. Грехи же суть самые действия страстей, когда кто приводит их в исполнение на деле(авва Дорофей)

oshibki1.jpg

Рейтинг:  5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 


Рассказывает Петр:

Зовет меня товарищ:

— Пойдем, съездим к батюшке! А я ему отвечаю:

— Что мне там, любоваться на него?

— Он молитвенник сильный, попросишь о себе, да и благословение на какое-либо дело попросишь.

Я все-таки поехал, хотя без желания. Входим, товарищ подошел благословиться к батюшке, а я стою у дверей. И вдруг старец неожиданно обратился ко мне и говорит:

— Ну вот, теперь и любуйся на меня!

Опешил я, обличенный своим ограниченным понятием о великих Божиих людях. С той поры я стал к нему ездить, и каждый раз он поражал меня силой исцеления, силой прозорливости и силой духовного воспитания.

Моя сноха просила отделить ее от семьи, а отец не позволяет. Говорю ей:

— Ступай, сходи к батюшке.

Вот приходит моя сноха к батюшке и говорит:

— Я хочу отделиться, а меня не отделяют... Батюшка смиренно, кротко ей тянет:

— Чужие дети не помеха, как бы твои не помешали! Приходит сноха домой, а я ее спрашиваю:

— Ну, как он сказал?

— Чай и он за вас! — буркнула она. Но все-таки ее отделили.

Через год она умерла в одночасье: днем ездила на рынок, и там скрутил ее аппендицит. К свету умерла. Только успела приехать домой, но не успели ее доставить до больницы. И двое детей остались на руках тех, от кого она отделялась...

Антонина рассказывает

Я много раз ходила к батюшке. Первый раз иду и думаю: «Говорят, он прозорливый, а может быть, он ничего не знает». Пришла, спросила кое-чего, он ответил, а потом и говорит:

— А ты в Борисовке не заблудишься?

— Нет, отец диакон, я все дороги знаю. Еще поговорили, а он опять:

— А в Борисовке ты не заблудишься?

— Да нет, что блудить, все дороги на виду, — говорю ему. Опять о чем-то поговорили, и он в третий раз:

— А в Борисовке ты не заблудишься?

Тут уж я ему ничего не ответила, сама думаю: «В Москве не заблудилась, а тут заблужусь! Чего он мне глупости говорит». И молчу.

— Ну ступай, ступай, ступай, — смиренно сказал отец диакон и благословил рукой.

Пошла я по Борисовской дороге. Иду бодро, шустро, и все думаю: «А еще говорят, он прозорливый, а вот ничего нет в нем». Шла-шла и пошла в какие-то репьи, крапиву, канаву. И сюда пойду: репьи, канава, крапива; сюда пойду: опять то же. Что же это значит? Тут мне дорога известная и никакой канавы, крапивы нет. «Вот он какой прозорливый!» Повернулась лицом в его сторону, да и взмолилась: «Старчик, прости меня, я ведь слукавила, я ведь тебя осудила, помоги мне выбраться». И тут же увидела дорожку рядом, и куда исчезли крапива, канава. «Нет, не показалось, — думаю я, — это старчик предсказал, что заблужусь там, где никогда нельзя заблудиться».

Девица Анна захотела уехать жить в Среднюю Азию к сестренке, спросила на это разрешение у матери, та ей сказала: «Надо съездить к батюшке, если благословит, то поедешь». Дочь согласилась. Приехавши к старцу, она попросила у него благословение на поездку.

— Не-е-ет, не благословляю, живи с матерью.

Дочка, очень огорченная, решила обмануть мать и, приехав домой в Пензу, сказала:

— Мама, батюшка благословил.

— Ну, собирайся, поезжай с Богом, — ответила мать и начала собирать дочь в дорогу. Анна уехала. Там она с великим трудом нашла себе работу, а через месяц у нее безо всякой причины отнялись ноги. Лежа в постели с онемевшими ногами, она со слезами писала матери: «Мамочка, возьми меня домой, у меня ноги отнялись». Мать послала за ней другую дочь. Привезли ее в Пензу, и она с рыданием призналась, что обманула мать. «Ну, не плачь, дочка, я поеду к батюшке и попрошу у него прощения». Так и сделала: упала ему в ноги и просила простить неразумную дочь. Старец ответил:


— Бог простит, Бог простит, Бог простит, выздоровеет. Благословил мать и дал больной водички. Смиренный старец никогда не упрекал и не знал ни на кого никакой обиды, хотя его обижали многие... Вернувшись домой, мать увидела дочь уже шагающей по комнатам своими первыми неуверенными шагами. Вскорости она совершенно выздоровела. В этот же день ноги Анны стали чувствовать, а через несколько дней она поехала к нему здоровая благодарить его и просить прощения и благословения на работу. Вот так угодник Божий был силен своим благословением.

Из села Кевда-Мельситово приезжает к старцу Шура, женщина лет 40, и просит его:

— Батюшка, благослови за вдовца замуж.

— Нет, за него не благословляю. Вот твой жених, вези и венчайся, — быстрым движением руки старец показал на слепого, стоящего у двери, которого Шура никогда не видела. Подошел и слепой под благословение. Батюшка не дал ему ничего сказать, опередил:

— Благословляю, иди венчайся.

Вышли они на улицу и начали узнавать друг о друге. Слепого привезла дальняя родственница. Он жил сиротой у сестры, сестра умерла, ему уже было 50 лет. Поехал он к старцу, взять благословение: жениться, что ли? С кем же жить-то теперь? А Шура ехала взять благословение идти замуж за вдовца. Вот он их и благословил. Повенчались, жили хорошо 15 лет. Шура его похоронила. Лет через шесть и она умерла.

Одна женщина приехала к нему со своими горестями. Он ей ответил и дает ей 100 рублей денег (старыми).

— Батюшка, мне не надо, у меня есть.

— Надо. Чтобы не роптала...

Приехала она домой, сунулась в сундук, где лежала ее сотня, а сотни-то нет. Знать, квартирантка-ученица утащила. И вспомнила она батюшкины слова: «Чтобы не роптала». И без ропота положила батюшкину сотню в сундук вместо своей.

Одна женщина говорила, что сын ее потерялся на фронте: «Ни слуху, ни духу». Она принесла его белье отцу Иоанну. Он замахал рукой:

— Мне не надо. Иди на станцию сейчас же, этими ногами же иди, не останавливайся нигде.

Она пошла, торопится, белье несет и горюет: «Почему не взял белье?» Пришла на станцию, стоит у линии и ротозейничает. Вдруг пришел какой-то военный поезд, во всех вагонах военные торчат: где спорят, где поют, а многие просто разглядывают кучу женщин. Вдруг знакомый голос кричит: «Мама! Мама! Мама!» Волосы дыбом, оглянулась, а это ее сын. Поезд несколько минут стоял, и она передала ему белье в окно. И узнала, что он не ранен, и обливаясь слезами махала уходившему поезду, в котором уезжал от нее ее кровный сыночек. По молитвам старчика он вскорости был сильно ранен, немного поправился и его отправили домой к матери.

Рассказывает старая дева Ольга, которая к батюшке ходила постоянно

Пришла я к нему и говорю:

— Батюшка! Как я хочу иметь псалтырь и хочу научиться читать. Я же неграмотная.

— Будешь читать и хорошо будешь читать...

— А где я возьму псалтырь?

— А вот у нее! — Быстрым движением руки показал батюшка на женщину, которая стояла у двери. Она приехала к старцу в первый раз и еще не успела ни о чем поговорить. Ольга вышла из келий, вышла и та женщина. Ольга к ней обратилась:

— Ты правда имеешь псалтырь?

— Ну да, имею: у меня два псалтыря, а как же он знает? Один я тебе отдам. Я живу в Пензе.

Поехали вместе, и Ольга была обеспечена псалтырем. Через некоторое время она уже и читала его хорошо.

От мужа с войны не было письма. Думаю: «Где-нибудь спрятался и женился». Поехала к старцу.

— Писем от мужа... Старец отвечает, перебивая:

— Жив, жив, жив, о здравии, скоро весточка... А я одновременно с ним договаривала:

—  Как мне поминать мужа: о здравии или за упокой? — Я позднее договорила свою мысль.

Старец молчал. Он уже вперед меня ответил. У меня двое детей, сама больная. После возвращения от батюшки получаю письмо: «Ваш муж находится в госпитале, тяжело ранен». Потом и сам стал писать и, поправившись, приехал домой. Так сильны молитвы старца и так он прозорлив, что ему можно было ничего не объяснять, а только намекнуть, и он все уже знает...

Татьяна рассказывает

Попросила благословение ехать домой от батюшки в Пензу. А он говорит:

— Нет, пойдешь пешком домой.

— Да у меня, батюшка, сил не хватит, — говорю, а сама думаю себе: «И хлеба-то нет на дорогу».

А он на мои мысли отвечает:

— Зайдешь в лес, там выйдут три военных и дадут тебе три хлеба. И дойдешь.

Я послушалась, иду, на бадик опираюсь. Дошла до леса, прошла лес, и вышли три военных и дали мне три хлеба. Белые булки. Я села, закусила и потихоньку с молитвой дошла до Пензы пешком. Удивительным был угодник Божий, помощник наш.

Рассказывает Матрена Маркина, живет в Пензе

Жила я в войну с пятью детьми, а муж хотел меня бросить, уж собрался и ушел. Я к батюшке поехала, плачу:

— Муж меня бросить хочет, ушел куда-то...

— Не бросит, придет. Будете жить до гроба.

И после моего возвращения от батюшки вернулся муж мой и жили хорошо все годы. Потом его парализовало, год лежал и умер... Слова старца: «Будете жить до гроба», — сбылись. Великая молитва старца перед Богом. Он, подобно святителю Николаю Чудотворцу, никому ничего не отказывает и все у Бога вымаливает, о чем бы ни пожаловался человек.