Цитата дня

«Диавол, как лев, скрываясь в оградe своей (Пс. 9, 30), тайно расставляет нам сети нечистых и нечестивых помыслов. Итак немедленно, как только увидим, надобно расторгать их посредством благочестивого размышления и молитвы» (Преп. Серафим Саровский)

oshibki1.jpg

Духовные дары Старца

Как надо исповедоваться

Его дар прозорливости особенно проявлялся при совершении им Таинства исповеди. С.М. Лопухина рассказывала, как, приехав 16-летней девушкой в Оптину, она попала в «хибарку», в которой принимал старец. Преподобный Варсонофий увидел ее и позвал в исповедальню и там пересказал всю жизнь, год за годом, проступок за проступком, не только указывая точно даты, когда они были совершены, но также называя и имена людей, с которыми они были связаны. А завершив этот страшный пересказ, велел: «Завтра ты придешь ко мне и повторишь мне все, что я тебе сказал. Я хотел тебя научить, как надо исповедоваться»...

Ну, и векселёк же вы разорвали

Елена Александровна Нилус рассказывала, что как-то раз, когда она с мужем, как обычно, пришли на исповедь к Старцу, (а он их исповедовал одновременно, зная, что у них нет тайн друг от друга), отец Варсонофий спросил Сергея Александровича Нилуса, совершил ли он такой-то грех. «Да, - ответил Нилус, - но я это и за грех не считал». Тут Старец объяснил ему грешность его деяния и воскликнул: «Ну, и векселёк же вы разорвали, Сергей Александрович».

Летишь от Старца как на крыльях...

Начинавший свой монашеский путь в скиту Оптиной Пустыни, игумен Иннокентий (Павлов) спустя несколько десятилетий вспоминал об отце Варсонофии: «Это был замечательный Старец, имевший дар прозорливости, каковую я сам на себе испытал, когда он принимал меня в монастырь и в первый раз исповедовал. Я онемел от ужаса, видя перед собой не человека, а ангела во плоти, который читает мои сокровеннейшие мысли, напоминает факты, которые я забыл... Я был одержим неземным страхом. Он меня ободрил и сказал: «Не бойся, это не я, грешный Варсонофий, а Бог мне открыл о тебе. При моей жизни никому не говори о том, что сейчас испытываешь, а после моей смерти можешь говорить».

Далее отец Иннокентий вспоминает о том, как Старец принимал братию, не спеша задавая вопросы, выслушивая и давая наставления. При этом он совершенно одинаково относился как к старшим, так равно и к самым последним. Он знал до тонкости душевное устроение каждого. Бывало, после исповеди или откровения помыслов, какая бы скорбь, печаль и уныние ни угнетали душу, всё сменялось радостным настроением, и, бывало, летишь от Старца как на крыльях от радости и утешения».

Начал говорить мои грехи как будто читал по раскрытой книге...

А вот какие поразительные воспоминания об исповеди у старца оставила его духовная дочь:
- Дошли мы до скита, враг всячески отвлекал меня и внушал уйти, но, перекрестившись, я твёрдо вступила в хибарку... Перекрестилась я там на икону Царицы Небесной и замерла.
Вошёл Батюшка, я стою посреди келии... Батюшка подошёл к Тихвинской и сел...
- Подойди поближе.
Я робко подошла.
- Стань на коленочки... У нас так принято, мы сидим, а около нас по смирению, становятся на коленочки.
Я так прямо и рухнула, не то, что стала... Взял Батюшка меня за оба плеча, посмотрел на меня безгранично ласково, как никто никогда не смотрел, и произнёс:
- Дитя моё, милое, дитя моё сладкое, деточка моя драгоценная! Тебе двадцать шесть?
- Да, Батюшка.
- Тебе двадцать шесть, сколько лет тебе было четырнадцать лет тому назад?
Я, секунду подумавши, ответила:
- Двенадцать.
-Верно, и с этого года у тебя есть грехи, которые ты стала скрывать на исповеди.
Хочешь, я скажу тебе их?
- Скажите Батюшка, - несмело ответила я.
И тогда Батюшка начал по годам и даже по месяцам говорить мои грехи так, как будто читал их по раскрытой книге...
Исповедь, таким образом, шла двадцать пять минут. Я была совершенно уничтожена сознанием своей греховности и сознанием того, какой великий человек передо мной.
Как осторожно открывал он мои грехи, как боялся, очевидно, сделать больно и в то же время как властно и сурово обличал в них, а, когда видел, что я жестоко страдаю, придвигал ухо своё к моему рту близко-близко, чтобы я только шепнула:
- Да...
А я ведь в своём самомнении думала, что выделяюсь от людей своей христианской жизнью. Боже, какое ослепление, какая слепота духовная!
- Встань, дитя моё!
Я встала, подошла к аналою.
- Повторяй за мной: « Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей». Откуда эти слова?
- Из Пятидесятого псалма.
- Ты будешь читать этот псалом утром и вечером ежедневно.
- Какая икона перед тобой?
- Царицы Небесной.
- А какая это Царица Небесная? Тихвинская. Повтори за мной молитву...
Когда я наклонила голову, и Батюшка, накрыв меня епитрахилью, стал читать разрешительную молитву, я почувствовала, что с меня свалились такие неимоверные тяжести, мне делается так легко и непривычно...
- После всего, что Господь открыл мне про тебя, ты захочешь прославлять меня, как святого, этого не должно быть – слышишь? Я человек грешный, ты никому не скажешь...
Сокровище ты моё..., помози и спаси тебя Господь!
Много - много раз благословил меня опять батюшка и отпустил...

Система Orphus